Кажется, худоба вернулась в моду. Что случилось с движением бодипозитива? Афиша Daily
Кажется, худоба вернулась в моду. Что случилось с движением бодипозитива?
Почему с подиумов пропало разнообразие, а в моду возвращается экстремальная худоба? Разбирается соавторка telegram-канала editors on vacation и экс-редакторка Vogue Кристина Манучарян.
Показ Gucci на Миланской неделе моды осень-зима 2023/2024 © Daniele Venturelli/Getty ImagesУ меня всегда были непростые отношения со своим телом. Это поймут все, у кого они тоже формировались параллельно с расцветом дивного мира диджитала: от вопросов к генетике, почему моя фигура в 16 лет сильно отличается от идеальных звезд сериала «H20: Просто добавь воды» в бикини, до шока, когда я впервые увидела ровесниц на снимках, обработанных фейстюном и другими похудательными фильтрами. Всем, кто рос вместе с прогрессом социальных сетей, было сложно выстраивать образ своего тела. Этот термин пришел из психологии, ввел его австрийский невролог и психоаналитик Пауль Шильдер, и означает он восприятие человеком собственной эстетики, сексуальности и физической привлекательности вне зависимости от общих стандартов.
Индустрия моды сыграла в этом большую роль: глянцевые журналы эпохи нулевых были способны заставить подростков поверить, что если вы чуть больше размера S, то недостойны оказаться на их страницах.
Поэтому когда я вижу, как Палома Эльсессер, Джилл Кортлев и Прешес Ли гуляют по мировым подиумам, позируют для обложек Vogue и задают тренд на абсолютное принятие себя, я горжусь прогрессом, который произошел за эти несколько лет. Также горжусь и 24 обложками журналов, на которых были представлены модели плюс-сайз в 2022 году, и 103 показами с появлением плюс-сайз-моделей на показах осень-зима 2022. Однако, несмотря на все это, статистика Vogue Business все равно выглядит неутешительно: эти цифры составляют всего 2,34% от общего числа кастингов .
Палома Эльсессер на показе Lanvin весна-лето 2022 в рамках Парижской недели моды © Peter White/Getty ImagesДело в том, что последние двадцать лет идеалы красоты сменялись так же стремительно, как и модели новых смартфонов, — и без устойчивого восприятия собственной внешности было сложно определить, к кому стремиться «модно» сейчас: к супермоделям эпохи 80-х, которых воспевали еще во время популярности Tumblr, или же к стандартам, заданным семьей Кардашьян-Дженнер? В любом случае социальные сети, как и индустрия моды, транслировали хоть какое‑то разнообразие — пусть и замаскированное фильтрами.
Обложка российского Vogue в ноябре 2021 годаМоей абсолютной иконой стала плюс-сайз-модель Джилл Кортлев — выход российского Vogue с ней на обложке в ноябре 2021 года стал настоящим подарком на день рождения. А ведь долгие годы Джилл пыталась подыграть индустрии: изнуряла себя диетами и стремилась вписаться в те самые заветные 90–60–90, однако большие дома обратили на нее внимание только тогда, когда она приняла себя. Девиз Джилл всегда идеально олицетворял слоган агентства Movement, который звучит так: « Здоровье важнее фигуры, потенциал важнее цвета кожи, уникальность важнее гендера, размышления важнее измерения, а равенство важнее разнообразия ».
Каково же было мое разочарование, когда на последних Неделях моды все эти красивые слова были словно перечеркнуты: на подиум вернулись героиновый шик 90-х и экстремальная худоба. Перейдем к цифрам: портал HURS проанализировал 50 главных показов последней Недели моды. Выводы говорят сами за себя: 70% дизайнеров не увеличили размерную сетку, а по сравнению с предыдущими годами соотношение плюс-сайз-моделей на подиуме упало на 24% (только 68 брендов представили по одной модели из этой категории по сравнению с 90 брендами в прошлом сезоне).
При этом ни одна модель больше 8-го британского размера не участвовала в подиумных показах большинства именитых брендов: среди них и Saint Laurent, и Louis Vuitton, и Gucci, и Prada, и Moschino… Короткий список больших модных домов, которые включили более одной модели плюс-сайз на подиум: Michael Kors, Coach, Dolce & Gabbana, Chanel, Alexander McQueen, Chloé и Nina Ricci. Причем у Chanel сразу три образа (но это при 50–75 стандартных луках на показах).
Показ Moschino на Миланской неделе моды осень-зима 2023/2024 © Justin Shin/Getty Images«Несмотря на то, что плюс-сайз-модели привлекают внимание многих молодых дизайнеров, особенно в таких городах, как Нью-Йорк и Лондон, наблюдается явный спад в кастинге среди самых влиятельных и известных европейских модных домов», — с печалью констатирует исполнительный директор Tagwalk Александра Ван Хаутт в интервью NY Times.
В этом сезоне явно удалось «отличиться» Милану: только 13,5% показов демонстрировали хоть малейший намек на diversity, что на 77% меньше по сравнению с тем же Лондоном. Любопытно, что именно британские подиумы демонстрируют самое большое разнообразие как в размерной сетке, так и в количестве молодых брендов, для которых любовь к своему телу является неотъемлемой частью концепции — посмотрите на Fashion East и Sinéad O’Dwyer. Вопрос лишь в том, что влияние и охваты этих брендов хоть и очень значимы, но все равно пока крошечные на фоне многомиллионных бюджетов модных домов.
«Это все элементарный пиар-трюк. Бренды просто „ставят галочку“, якобы они инклюзивны. Но даже если плюс-сайз-моделям посчастливилось оказаться на подиуме, то сами изделия больших размеров банально не доезжают до магазинов», — добавляет Александра Ван Хаутт.
Бэкстейдж показа Karoline Vitto осень-зима 2023 © Fashion East«Пока самая здравая мысль по поводу дефицита плюс-сайза на последних показах встретилась в рассылке Эми Оделл Back Row. Никакого отката назад, о котором так причитают все модные медиа, нет. Просто потому, что и никакого реального прогресса, по сути, не было. Плюс-сайз-моделей, сделавших по-настоящему успешную международную карьеру, можно пересчитать по пальцам одной руки. Одежды в их размерах в продаже у ключевых игроков индустрии как не было, так и нет — все, что мы видим на показах и в кампейнах, шьется по индивидуальным меркам в единственном экземпляре. Зайдите на сайт любого люксового ретейлера и проверьте сами. Если на том же Matches Fashion выбрать размер XXL, поиск выдаст 3596 вещей — из 14 306, которые представлены на сайте. При этом еще не факт, что этот XXL не будет маломерить», — рассуждает Антон Гулевский в своем телеграм-канале That’s Haute.
Получается, индустрия лишь примеряла маску инклюзивности (да и выдумала этот термин), чтобы продавать больше под эгидой любви к себе. То же самое, кстати, происходит с терминами с приставкой «састейнбл» — ведь разве можно говорить о финансовых мотивах, если показ закрывает обаятельная красотка размера XL в платье из переработанного океанского пластика?
Кажется, возвращение моды к трендам девяностых и нулевых почему‑то также отбросило нас к устаревшим взглядам на модельный кастинг. Спад бодипозитивных тенденций связан еще и с опасным увлечением препаратом для лечения диабета Ozempic, который, если верить теориям из тиктока, помог Ким Кардашьян, когда той нужно было влезть в платье Мэрилин Монро ради Met Gala. «Печально наблюдать, как человеческое разнообразие, которое мы только недавно стали видеть в индустрии, сменяется на токсичный возврат к героиновому шику. Это большой шаг назад. Хотелось бы оказаться в мире, где diversity — не просто мимолетный тренд», — делится с HURS модель и дизайнер Тая Фейстнер. Она сотрудничала с такими брендами, как Marc Jacobs, Prada и Gucci, а недавно в социальных сетях рассказала о давлении, которое испытывает в модельной индустрии, и о своем личном опыте борьбы с дисморфофобией.
